Я возвращаюсь домой, но улица перекопана так, что даже пешком не пройти. Все сворачивают в обход и заходят в какую-то дверь. Я захожу вместе со всеми, и оказываюсь внутри тесного помещения. Оно разделено перегородками и напоминает что-то среднее между плацкартным вагоном и каютой морского лайнера. Там много людей с вещами, которые никем кроме как пассажирами быть не могут. Я выхожу в коридор, иду какими-то лестницами, и тут чувствую, что началась очень сильная качка. Я понимаю, что нахожусь внутри судна на подводных крыльях, типа "Ракеты".
Я понимаю, что оно уже в пути, и идет явно куда-то дальше, чем мне нужно. Я начинаю искать выход, чтобы выйти на ближайшей остановке, пока оно не ушло слишком далеко от города. Мне это удается, и я остаюсь стоять на пустынной каменной набережной. Мне открывается вид на здание, похожее на Кремль, но почему-то я все равно уверен, что нахожусь в Питере. Я кого-то прошу сфотографировать меня на фоне этого здания.
---
Я в Воркуте, гуляю с племянником. Вдруг я замечаю на горизонте огромную гору, несколько сотен метров высотой. Нарушая все законы перспективы, с его вершины к подножию спускается с ствол поваленного дерева и указывает своей макушкой на небольшую пещерку. Заглянув внутрь я не вижу там ничего необычного или интересного.
Потом я каким-то образом оказываюсь в тесном пространстве между сложенными в кучу бревнами. На вид это сооружение не кажется устойчивым и поэтому я пытаюсь поскорее оттуда выбраться. Наконец, мне это удается.
---
А еще мне приснилось, что у меня выпадают волосы.

Вижу из окна совего дома в Тикси падение самолета.
Он скрывается за сопкой, раздается взрыв, в небо поднимается столб черного дыма. Потом, над этим местом поднимается, что-то вроде стаи черных птиц, которая принимает человеческий силуэт. И вот, это существо уже движется к городу и разрушает все на своем пути.
Я сос воими друзьями на крыше дома.
Существо уже гораздо мелкого размера, почти с человеческий рост. Мы его хватаем, отрываем голову (которая выглядит как голова робота), разгибаем металлические пластины, достаем изнутри компьютерный микропроцессор и существо погибает.

Я - в новой телевизионной студии, где убудут снимать остро-оппозиционную передачу, ток шоу.
Я прохожу по коридору, на дверях - таблички с названиями отделов (какие - не помню). Проходим в зал с большим столом и креслами. Я хочу сделать несколько фото, что и предлагаю своим спутникам, но они отказываются. Тогда я фотографирую их, и они с удовольствием позируют.
Один из них предлагает мне выпить: "Давай может я тебе куплю какую-нибудь бутылю" - здесь же в студии находится бар.
Но я отказываюсь - Мне сейчас за рулю, и в люлю.
Один из моих спутников ведет под руку беременную жну, которая вот-вот должна родить.
И вот я уж в пустыне, в небольшом городке-лагере. Пытаюсь продать старый бобинный магнитофон скупщику.
Он с трудом открывает отсек для батареек.
В этот момент в небе появляется вертолет, и практически бесшумно, начинает приближаться к нам. Я залегаю в небольшую траншею. Вертолет спускается все ниже и ниже, приземляется прямо рядом со мной и ствол го пулемета направлен на меня. Из него выходят несколько военных в пустынном камуфляже и спрашивают, не видел ли я кого-то. Я отвечаю, что нет, и они улетают.
Все возвращаются на свои места, а я поднимаюсь из пыли. Рядом со мной стоит Путин. Он тоже одет в камуфляж и панаму. Глаза у него то ли черные, то ли синие, как в фильме Дюна. Я что-то ему говорю, что уже моя жена должна родить. Он уходит. Для того, чтобы она родила, я должен выпить особый напиток, смешав два ингредиента. Это очень ответственный и торжественны момент. Я смешиваю их в пластиковом контейнере. Напиток вспенивается и опадает. Я выпиваю его. Затем, иду к крыльцу ближайшего дома. Там семейство какого-то местного богача. Порядка десяти дочерей и все узкоглазые и похожие друг на друга как близнецы. Я начинаю думать, что возможно было бы лучше взять в жены одну из них.

Решил я как-то отдохнуть в лесу. Хорошо, вокруг никого. Ложусь в кровать, чтобы поспать на свежем воздухе, а кровать - на верхушке очень высокой сосны. Раскачивается потихоньку, а еще если слегка потянуть руками за спинку, то можно ее вращать. Только вот спать как-то стремно, да и не заснуть, находясь в десятках метрах над землей. Пришлось каким-то образом слазить. Оказавшись на земле, я увидел еще одно логово, помимо моего собственного, и тут меня сбивает с ног какая-то тень, но я успеваю понять, что она дружелюбная.

Обнаруживаю себя, кем-то вроде медицинского студента или волонтера в больнице - лепрозории. Потолки очень низкие, как в чердачном помещении, кругом тесно поставлены койки с лежащими на них прокаженными. Одна старуха с обезображенным, бледным лицом ходит по палате. Медсестра объясняет, что мы должны будем делать и как ухаживать за больными. Неподалеку несколько медработников переворачивают лежащее моржеобразное тело с пролежнями и складками жира и кожи.
Мне становится страшно работать в таком месте, и я спрашиваю у инструктирующей нас сестры: - А как же средства защиты, перчатки, маски и прочее?
Не помню, что она ответила, но по смыслу стало понятно, что ничего этого не будет.
Ходячая прокаженная, тем временем, медленно приближалась к нам, а потом наступило пробуждение.

Я вновь поступаю в ВУЗ, какое-то общежитие и снова я чувствую почти домашний уют, спокойствие и светлую тоску. К сожалению, сразу не записал, поэтомубольше ничего не помню.

Моя бывшая жна уже родила, но ребенка рядом с ней нет. Как я смутно догадываюсь, и она впоследствии подтверждает, отправила его к родителям.
Мы занимаемся с ней сексом. Я спрашиваю: а если Иван придет? Она отвечает, что не должен. Потом она идет в ванную, а я проходя мимо хочу ее обнять, но замечаю, что на голове у нее плешь, и оттуда у нее торчит тонкий шприц. Она объясняет, что у нее стали выпадать волосы и ей прописали делать уколы.

На заправке ко мне подходит молодой парень, и просит залить масло в его Ferrari. Машина действительно, гоночный аппарат F1, как и положено - красного цвета.
Пока он не видит, я сажусь в нее и пробую нажать на педаль газа. Машина оказывается заведенной, и от легкого нажатия, чуть не влетает на поребрик, у которого стоит. Тогда я ставлю ее на ручник. и от этого, ее зад довольно ощутимо подбрасывает. Видимо, это что-то вроде тормозного парашюта, как у истребителей, решаю я. Выбираюсь из кабины, открываю задний защитный кожух двигателя. Приношу канистру с маслом (40х80b, кажется, но такой марки наяву не существует), и начинаю заливать в горловину. Ощущение такое, будто я лью в какой-то бездонный колодец: масло падает с большой высоты и с сильным плеском.
Потом, меня кто--то отвлекает, и я по ошибке лью масло в бензобак. Подходит хозяин машины, и начинает возмущаться, дескать я ему "прожгу какую-то фольгу". Я и его товарищ, объясняем ему, что ничего страшного, ведь льют же масло в бензин для двухтактных двигателей, и - ничего.
Вроде он больше не сердится, и мы вместе куда-то идем. Стены коридоров становятся все уже, и вот, нам уж приходится ползти по-пластунски, и я вспоминаю, как кто-то рассказывал мне про книгу Сорокина, где в царское время в России, существовало особое племя низкорослых людей, которые на государственной службе использовали для сообщения, по подземным ходам.

Я в раздевалке спортзала. Рядом со мной стоит качок и его девица (из яви). Она протягивает ему через меня свои джинсы. Он не обращая внимание, продолжает вытираться полотенцем. Я беру у нее из рук джинсы и сую ему в руки. Он поднимает на меня глаза, долго смотрит и говорит : Ты что, идиот? Я отвечаю ему - Какие именно из моих действий или может быть, черт моего характера ты считаешь идиотскими? Он отвечает: Все.
Я даже не нашелся, что ему ответить, и счел за лучшее пойти мыться. В душевую я зашел с полотенцем на бедрах и только собрался встать под душ, как вваливаются девицы с моей работы и начинают суетливо что-то иискать приговаривая, что они сейчас уйдут. Но вес не уходят, так, что я решаюсь снять полотенц при них -может застесняются и покинут помещение.
---
Идет уличный бой: с одной стороны - вертолет и гранатометчик на крыше, а с другой - танки и пехота. Бегут две шахидки в черных хиджабах. Одной из них по меньшей мере за сорок. Более молодую разрывает в клочья прямым попаданием танкового снаряда. Вторая на разодранных в клочья ногах пытается бежать. Через метров десять поднимает лицо к небу ( и ко мне), воздевает руки и прижимает их к груди (я понимаю, что этот жест значит "Аллах - я иду к тебе, или Аллах, забери меня!) и взрывается.
---
Мы с моими друзьями играем в догонялки с зомби. Причем, они совсем не боятся живых мертвецов: даже если они тебя поймают и ты тоже станешь зомби, с помощью каких-то роящихся светящихся жучков, можно снова стать человеком. Но я об этом еще не знаю, и изо всех сил стараюсь избежать смерельных прикосновений. Наконец, моим друзьям надоедает эта игра и мы спускаемся с крыши через люк в подъезд. Тут я замечаю, что один из зомби видимо прикоснулся ко мне не смотря на все мои старания, и на пальце у меня темный волдырь, как бывает, когда прищемишь руку, но слой эпидермиса не нарушен, икровь из ранки наполняет его пузырем. Я показываю друзьям, и они удивленно говорят: А почему ты жучков не напустил? Именно в этот момент я и понимаю, что это за жучки роились. Мы возвращаемся в общагу, где оказывается я живу. Общага эта непохожа на те, что бывают наяву. Это больше похоже на западный кампус: комнаты уютные и с красивой мебелью. И когда я захожу в комнату, я остро ощущаю, что ЗДЕСЬ Я ЧУВСТВУЮ СЕБЯ ДОМА, и мне тоскливо от того, что скоро выпуск и мне придется покинуть это место. Я лезу в ящик тумбочки, недолго роюсь там, достаю несколько писем в почтовых конвертах от друга и говорю друзьям (или просто думаю про себя), что пойду писать письмо в библиотеку. Но вместо этого, я иду в туалет. Кабинка находится прямо в комнате, но я уже ощущаю, что это комната другого человека. Я знаю, что он задрот, но жил с очень красивой девушкой, или даже девочкой. Но жила она с ним только потому, что он ей за это платил, но не за интим, а только, чтобы она здесь жила. Туалет устроен очень странно: унитаз нависает над полом из стены, на высоте около метра. Между ним и фановой трубой - зазор в пять сантиметров. Внезапно из трубы, торчащей из стены то высовывается мордочка мыши, то вылетает птица и начинает метаться по сортиру. Птица с блестящим, черным оперением, с синим отливом, похожая на птицу киви. Я хватаю ее руками и она очень больно щиплет мою руку клювом. Я сворачиваю ей шею, даже слышу хруст позвонков, но эта тварь продолжает впиваться в мою руку. Почти ощипанная, с оторванным клювом и свернутой шеей. Борьба продолжатся в комнате, где она вылетает у меня из рук и пикирует в прозрачную пластиковую коробку, которая стоит в кладовке. Я отчетливо слышу, как она обзывает меня мудаком. Сам мудак - отвечаю я. Ты сама залетела в эту коробку. Уже ощипанная тушка вылетает оттуда и уже исчезает бесследно.

Заехал помыть машину в автоматическую мойку. Поставил на движущуюся платформу, вышел, запер двери. Пройдя сквозь мойку, машина упала в какую-то яму, и еще вдобавок на крышу. Я узнаю у страховой, сколько мне заплатят по полису КАСКО. Оказывается, в договоре прописано, что если машина получает повреждения в автоматической мойке, то выплачивается лишь 20 процентов страховой суммы. В это время, сотрудники мойки, заходят и вынимают несколько раз пачки купюр из черной спортивной сумки, которая находится в том же помещении, где нахожусь и я. Ничего не произносят, просто выносят деньги. Я думаю, что они подготавливают их, чтобы заплатить мне. Потом мне звонит хозяин мойки, и начинает быстро, торопливо бормотать "извините, извините, извините..." /Я отвечаю, что извинений недостаточно, и хотелось бы получить материальную компенсацию.
Что он ответил - не помню. Девица - администратор мойки, что-то недостаточно вежливо мне ответила, и я сделал ей замечание, что "поскольку я конечно понимаю, что вина тут лично Ваша косвенная, но Вы могли бы повежливей говорить с тем, кто понес материальный ущерб от вашей мойки".
В самом мрачном расположении духа, я пошел домой. Причем, шел к домой к бывшей жене, хотя понимал, что мы с ней уже разведены, но почему-то живем вместе.
Машина, кстати, была белой и праворульной, в отличие от яви.