1.
Полет над какой-то фантастической местностью, где похоже не одна плоскость а две. Вроде как двухсторонний диск для записи.
Сначала кто-то показывал мне обычную, ничем не примечательную поверхность, а потом уже я увидел как будто под другим углом. И увидел прекрасные пейзажи: ступенчатые соляные, белоснежные копи - водопады, принадлежайщие, как оказалось Фирфарову С.
Сама местность была очень интересна: перемещаться по ней, между областями можно было только на поезде.
На вокзале, который по красоте напоминал архитектуру в Final Fantasy 8, оказалось, что со мной брат. И он потерял свой телефон. Но кто-то его нашел, и брат должен с ним встретиться на этом вокзале. И вот наш поезд уже почти отходит, появляется вдруг этот "кто-то" - солдат в военной форме и черном берете, и бросает моему брату его телефон. А по громкоговорящей связи голос говорит:
"Ты получил свою награду, и стал богаче на столько-то, а все остальное, лучшее, уже есть в тебе." Говорит он это про того, кто нашел телефон и вернул его хозяину. Еще я там видел Лукина.
2.
Прихожу к ЗЕ чтобы забрать оставшиеся вещи, но квартира расположена как в Тикси, хотя внутри планировка вообще другая: не имеет ничего общего ни с первой, ни со второй.
У нее Женька с какими-то телками. Самой ЗЕ нет. Я лезу в кладовку, искать не забранные при переезде вещи, Роюсь в куче всевозможного хлама, нахожу старый противогаз, и свой леопардовый пододеяльник. Что-то забираю. Вижу Антона Штанникова. Потом приходит ЗЕ, но делает вид, что меня не знает и не здоровается.
Потом прихожу снова, дверь распахивается, и оттуда выбегают пьяные пьяные бабы с голыми сиськами, и среди них Женька. С ними два черных. Один постарше и худее, пьян. Он толкает меня в плечо и говорит, что мне нечего здесь делать и чтобы я уходил. Сквозь громкую музыку мне плохо слышны его слова, но общий смысл я понимаю. В это время звонит телефон, и я отвечаю на него. По телефону мне второй хач начинает втолковывать то же самое, но более деликатно. Я соглашаюсь и говорю, что мне и вправду пора уходить. Одновременно я завязываю шнурки на ботинках. Мои руки трясуться от страха, и второй хач спрашивает, что с моими руками. Я отвечаю, что мне что-то нездоровится, и я пожалуй, пойду в клинику в центре на Владимирской(?). В это время я смотрю на свои руки, вижу их очень смутно, но не осознаюсь. Я спускаюсь по лестнице в подъезде дома где я жил в Тикси, и плачу.